Всем нам в безвременье летающим..., стр. 15
Чтоб продолжить путь, расплатиться нечем,
Невзирая на высокие звания и лица.
Сей расклад я усвоил смолоду.
И старался дела не откладывать.
Не пытался ответы без повода
На последней странице подглядывать.
По проторенной шёл дорожке.
А дорожка была не мёд.
Спотыкался, но крепкие ножки
Уносили меня вперёд.
И дойдя почти до границы,
Сам себе говорю: "Крепись!"
Пусть закроют мои глазницы,
Если взгляд устремится ввысь...
Живу спокойно и взвешенно...
Зарабатывая сущие крохи,
Налоги плачу бешенные.
В рамках данной эпохи
Живу спокойно и взвешенно...
Крутятся колесики...
Крутятся колесики
Катится коляска.
Хочется, чтоб плавно,
А на деле - тряско.
Тропинка вся в ухабах
И в дерьме собачьем.
Колясочка бабахает,
И трясет, и скачет.
Но дорожкой ровненькой
Нас никто не балует.
Радуйтесь ка родненькие
Тем, что власть вас жалует!
***
Как процесс одежды смены
Не приемлю перемены.
Новоделы перестройки
Мне всю жизнь переломали.
Словно я с большой помойки
Вдруг шагнул в златые дали...
Я сам был рождён при жизни вождя...
Вот мужчина стоит - представитель новой страны.
Так похож он на всем нам знакомого Кобу.
И лицо, и одежда, и даже обувь
Возрождают не всеми любимый образ.
Раньше был для народов советских отцом. Но враз
Всеми проклятый лежит у кремлёвской стены.
Разве в том виноват пассажир-иудей,
Что тот, на кого он похож,
Не человек, а сущий злодей,
И на совести Кобы кровь тысяч людей.
И сердце рефреном - злодей, злодей, злодей!
Я сам был рождён при жизни вождя.
Спасибо, не видел из крови дождя...
Поэты тоже хочут пить
Поэты тоже хочут пить.
И выпивают часто.
Из них веревки надо вить,
Но важно не перекрутить.
Они ведь наша каста.
По ним равняем жизни путь.
Пусть не на всех, но всё же.
Как фильтр убирает муть,
Они дают нам жизни суть.
Пусть даже с пьяной рожей.
***
В Шарм-эль-Шейхе акулы
Напали на русских туристов.
Грызли не медленно, быстро,
Невзирая на туристические пулы.
Трудно пришлось и простым, и нудистам,
Кстати, не только российским туристам.
Спасся один, показавший дулю
Лидеру стаи акульей.
***
В морские походы меня провожала
Моя небольшая семья.
Жена, прижимаясь, как листик дрожала.
Сын с дочкой смеялись. Смеялся и я.
Им весело было, что строгий их папа
В море уйдёт на длительный срок.
Будет неслышно тяжёлого храпа,
И пропустить не зазорно урок...
И невдомёк дорогим пацанятам,
Что их папа за тысячу миль
Делает всё, чтоб их сказка когда-то
Превратилась в спокойную, мирную быль.
Стихи мои - набор лишь слов простых
Стихи мои - набор лишь слов простых.
Нет в них ни изыска, ни витиеватости
Так, заметки о судьбы превратности,
Проблемы стариков и молодых.
Не изощряюсь в поиске метафор,
Синонимов, антонимов и рифм.
Но в строчках бьётся сердца ритм,
И, верится, что слышен автор.
Я хочу быть твоей нескончаемой музой
Я хочу быть твоей нескончаемой музой.
Или шаром, попавшим в бильярдную лузу.
Или тем стебельком, что пробился с течением лет
Через толщу асфальта на солнечный свет.
Но желанья мои, хоть они и не сложные,
Порождают в душе моей чувства тревожные:
Я боюсь потерять в этом мире себя,
Слепо веря тебе и безумно любя.
Я смеюсь, я в норме!
Поезд тронулся, я - нет.
Захотел остаться.
Посмотреть на этот свет,
С жизнью пободаться.
Тот состав придет опять,
Ведь билет оформлен.
Надо криком бы кричать,
Я смеюсь, я в норме!
Мы в тюрьме коммунальной...
Оглянитесь вокруг -
Мы в тюрьме коммунальной.
Наши окна не вдруг
Все в решётках печальных.
За решётками лица
Смотрят вдаль с укоризной.
И на каждом страницы
Нашей прожитой жизни.
***
Прозвучали склянки. Полночь.
Экипаж увидел сны.
Все матросы знают точно,
В их руках покой страны.
Не сейчас, когда проснутся,
Вахту примут в одночасье.
С силой-волей соберутся,
Защитят людское счастье,
Если кто-то посягнёт на него случайно...
Вот такие наши парни - смелые, отчаянные.
Пекинесу Кристине посвящается
Как много было отдано
Щемящей ласки ей.
Любил, ругал, но всё равно
Она в душе моей
Осталась, верю, навсегда,
Как в небе яркая звезда.
От горя я не вскрою вены,
Наступит вновь в душе весна.
Придут другие ей на смену.
Другие... только не она.
***
Чужие песни громко пели
Под лозунги больных вождей.
И думать, и мечтать не смели
О силе очищающих дождей.
Мы верили правителям беспечно.
Считали верным выбранный маршрут.
Казалось нам, что создана навечно
Страна, освободившая от пут.
Но время быстротечно и теперь
Живём в своём Отечестве иначе.
Мы сами отворили эту дверь.
Хотим, смеёмся, а хотим - и плачем...
Как мне излить словами наболевшее?
Как мне излить словами наболевшее?
Как чувство отразить, в душе уже сгоревшее?
Как рассказать, что в жизни я не встретил
Ту, что одна на тысячу столетий.
Хотел поплакаться я на плече любимой,
Оставив след в душе её ранимой.
Створки окон проскрипели мне: "Привет!"
Я кричу. Не докричаться.
Я стучу. Не достучаться.
Нет ответа. Дверь закрыта.
И в окне давно не мытом
Не мелькнёт заветный огонёк.
Я присяду с грустью на пенёк,
Посижу, начну обратный путь.
Прошлое, увы, мне не вернуть.
В доме, где родился, жизни нет.
Створки окон проскрипели мне: "Привет!"
***
Не часто при жизни мы говорим
Добрые фразы верному другу.
Но стоит расстаться, как тут же кричим:
"Не можем, мол, жить друг без друга!"
Не суждено, понимаем вдруг,
Времени бег прервать.
Любите открыто друзей и подруг
И ваших признаний незамкнутый круг
На завтра не оставлять.
***
Попутали видно бесы.
Я начал крушить мерседесы,
Затем кадиллаки и вольво,
Чтобы жить мне на свете привольно.
Сирены ментов завыли,
Просветился мой разум и суть.
А я хочу, чтобы мы не забыли,
С чего начинали свой путь.
Фольксвагены, форды, тойоты
Не должны закрывать наш обзор.
Оглянитесь вокруг - вот он
Бездуховный вселенский позор...
***
Жизнь учила выживать,
Расталкивать локтями тех,
Кто пытался помешать
Приблизить наш успех.
Где-то честно, где-то нет
Продвигались к цели.
И в теченье многих лет
Неправды кашу ели.
Всё глотали целиком,
Но и таких встречал,
У кого неправды ком
В горле застревал.
Эти тут же на дыбы
Поднимались лихо.
Размножались как грибы
Спорами и тихо.
Кучковались меж собой,
Лидеров растили.
А затем на смертный бой
Массы выводили...
***
Мы по жизни не знали родных.
Называли нас беспризорниками.
А играли во дворах проходных,
Уходя от ментов и дворников.
От последних - метла,
от первых - пуля.
Уходили, концы обрезав.
Если что, доставали дулю,
Называлась она обрезом.
И мочили всех, кто пытался на нас
Ошейник надеть строгий.
Вот такая "жизнь без прикрас"
Поставила нас на ноги...
***
Знал парня я, так вот
Настоящий он сексот.
Всех заложит и продаст.
На заклание отдаст
Мать родную и отца,
И друзей заветных.
Вот какой он "молодца",
Сволочь несусветная.
Так и льётся из парнишки
Желчь струёй широкой.
И в коротеньких штанишках
Мыслил однобоко.
Всё пытался счастье чьё-то,
Исхитрившись сглазить.
В сплетен грязное болото
Не стеснялся лазить.
Так и жил в мирке бездушном.
И поверь, наверняка,
Он из маленькой говнюшки
Превратился в Говнюка!
Я порезче выбрал фразы,
Чтобы с помощью господней
Сжечь огнём сию заразу
Навеки - в преисподней.
P.S.
Парень тот, что был сексотом,
Не знает за собой вины.
Считает он себя оплотом
Своей отвергнутой страны.
***
Перед глазами в метро реклама
Деликатесы предлагает, чтоб ели.
А я вспоминаю, как с мамой
Голодовали не дни, а недели.
Турнепс вместо сладких пирожных,
Морковь - вместо жирных колбас...
Тебя я прошу, осторожно
Расписывай жизнь без прикрас.
***
Жигули променяли на лексусы,
Деревенские домики побоку.
Под нос щегольские усы,
И герои не те - робокопы.
Отдыхать не на речку с дачкой,
На Красное море едем.
И долларов