Мир Гаора (СИ), стр. 275

   - И весьма серьёзно. И самое поганое, что утечка по нашим каналам. У тебя все клиенты выходят на связь?

   - Нет, трое как раз на прошлой неделе не явились.

   - Одного из них нашли сегодня утром. Похоже, вообразил себя птицей и стартовал с семнадцатого этажа.

   - Чёрт. А у тебя?

   - И у меня. И две конторы спеклись. Словом, пока ты инспектировал, по твоему отделу капало и утекало, и твои заместители сейчас роют землю и стоят на ушах, чтобы водопроводчиком оказался ты и никто другой.

   - А ты?

   - Я не альтруист, Фрегор, и мы слишком часто пересекаемся.

   - И о нашей дружбе все знают, - пробормотал Фрегор. - Чёрт, неужели влипли? Но на чём?

   - На ком, - поправил его Венн. - Кое-какие соображения у меня есть, но я не знаю, захотят ли к ним прислушаться.

   Гаор, ведя машину по кольцу объездных дорог вокруг Аргата - идеальный маршрут для дорожной беседы - слушал внимательно, но не слишком заинтересованно: лишь бы не пропустить в этой болтовне очередного приказа о смене маршрута или чём-то подобном. Потом, вспоминая и разбирая услышанное, будет ругать себя, что не понял, не чухнулся, не сообразил, что это заработали переданные им тогда Жуку листки с портретами и адресами, не предупредил Жука. А всего-то надо было: оставшись ждать хозяина на улице, метнуться к ближайшему телефону, позвонить и крикнуть: "Жук, атас, линяй!". Сволочь, трус, размазня, своя задница дороже всего, а... а как бы он сделал это? Куда звонить? В контору? Домой? И... и Жук бы не поверил ему, а объяснять, да ещё по телефону... а даже бы и поверил, то... то не побежал бы Жук, всё бросив и подставляя других. Так что... и всё равно. Он виноват, он и никто другой.

   Но всё это будет потом, гораздо позже, а тогда...

   Венн и Фрегор, казалось, забыв о нём, полностью перешли на свой жаргон, где перемешивались ругань, блатная феня, военные термины и ещё какие-то совсем уж непонятные слова. И Гаор перестал слушать, даже не пытаясь ни понять, ни запомнить. Но он всегда плохо запоминал непонятное. Разве что... аггрскую ругань, ну а ругань и понимать нечего, она всегда одинаковая, просто звучит по-разному. И он гнал машину, наслаждаясь чувством полёта - удалось поймать "зелёную волну" светофоров, так что тормозить ни под каким предлогом не надо - и не менее блаженным чувством избавления от Второго Старого. В "Орлиное Гнездо" они вернутся, надо полагать, самое раннее к ночи, когда праздник уже закончится, а раз хозяина по работе припекло, то и завтра будет выезд на весь день, а что бы ни было на выезде, это будет лучше, во всяком случае, безопаснее.

   Венн и Фрегор наконец договорились, и Фрегор распорядился:

   - Рыжий, в центр. Венн, где тебя высадить?

   - Я скажу.

   - Да, хозяин, в центр, - ответил Гаор, выходя на разворот.

   - Этого и держимся, - Венн откинулся на спинку сиденья и удовлетворённо вздохнул.

   - Да, - кивнул Фрегор, - пока это самое разумное. А там...

   - Там видно будет, - улыбнулся Венн.

   У неприметного ресторанчика Венн вышел, и Фрегор скомандовал:

   - К Центральному Храму, Рыжий.

   - Да, хозяин, к Центральному Храму, - невозмутимо ответил Гаор.

   Хозяин явно становился прежним: за пять долей семь адресов. Интересно, а Храм ему зачем? Помолиться о здоровье и благополучии дяди? И всех остальных родичей? - мысленно съязвил Гаор.

   Но в Храм хозяин не вошёл, ограничившись беседой с двумя монахами в полном облачении с надвинутыми на лицо капюшонами. Позы у монахов были смиренными, но выправки не скрывали. Оттуда поехали по конторам, с каждым посещением хозяин всё больше мрачнел, но не ругался, не обещал вздрючить, уконтрапупить и прочее, а молча кусал губы.

   - В Дом-на-Холме, - наконец распорядился Фрегор.

   - Да, хозяин, в Дом-на-Холме, - ответил Гаор.

   Ему уже сильно хотелось есть, уезжали в такой спешке, что сухого пайка он не успел получить, а обеда не предвиделось. Если только хозяин опять не загуляет до "Охотничьего" и не повторит там угощение в кабинете. Рассчитывать на это было, конечно, глупо, да и лучше голод в рейсе, чем пир в "Орлином Гнезде".

   Дом-на-Холме показался ему сегодня особенно мрачным и неприветливым. Наверное, от голода. Снова период за периодом монотонного сидения в гараже. Время от времени Гаор выходил из машины, протирал стекло и зеркала, делал вид, что копается в моторе, даже дремал, сидя за рулём. О ходе времени можно было догадаться только по движению стрелок на циферблате вмонтированных в панель часов, а так вокруг ничего не менялось. За всё время ни одна машина не приехала и ни одна не уехала, будто они тут... для декорации стоят. Или для маскировки? Тогда для кого маскировка? И что маскируют? Не для него - это точно. Раб вообще для них всех... вроде мебели. Его не замечают, не стыдятся и не стесняются. Поймёшь для кого, поймешь зачем, а тогда и что.

   Из Дома-на-Холме они выехали уже в темноте.

   - Домой по кольцу, - распорядился Фрегор и застыл на заднем сиденье в мрачном раздумье.

   - Да, хозяин, по кольцу, - ответил Гаор.

   Отчаянно хотелось есть, но раз по кольцу, то на ужин он не успевает. Обидно. Обидно, досадно, но ладно! - всплыло вдруг в памяти услышанное когда-то присловье. Что ж, а ведь верно.

   Гаор отвлекал себя всяким пустячными мыслями от голода и сосущего чувства не опасности, а... предчувствия опасности, наверное, так. Ну, на сегодня его от Орната, можно сказать, отбили, даже спасли, а завтра? А послезавтра? А... "Переменчив твой", - сказала ему тогда Первушка. Что да, то да, шило у хозяина в заднице на все случаи. Хоть бы... "Хоть бы продал он меня, что ли", - тоскливо подумал Гаор. Где бы ни было, что бы ни было, хуже не будет.

   - Рыжий, - раздалось сзади.

   - Да, хозяин, - откликнулся, не оборачиваясь, Гаор.

   - Гони на пределе.

   - Да, хозяин, на пределе, - ответил Гаор, до отказа вжимая педаль газа.

   А если вмажемся? Время тёмное, заметно похолодало, и дорога подмёрзла. И сам себе ответил: "А если и вмажемся - невелика беда, одной сволочью и одним дураком меньше будет. Огонь Великий, да если моя смерть Жука откупит, то я вот он, готов, только дай знак".

   Но знака не было, а навстречу уже летел лес Королевской Долины. И круглая белая луна холодно и отчуждённо серебрит дорогу, отражаясь в тоненькой корочке льда.

   Огромный замок "Орлиного Гнезда" по-ночному тёмен и как-то особенно мрачен.

   - Завтра в десять на "коробочке", - распорядился Фрегор, вылезая из машины возле своего подъезда в западном крыле.

   Гаор повторил ему в спину полученный приказ и поехал в гараж, сдавать машину дежурному механику.

   В рабскую казарму он вошёл под умноженный селекторами голос Мажордома, дававшего отбой. Спальня встретила угрюмой тишиной. И по этой тишине Гаор понял, что сегодня "развлекалочки" были особо паскудными. Но, зная здешние правила, запрещавшие любые расспросы, он молча прошёл к своей кровати и стал раздеваться, собираясь в душ. Что Снежки нет, он как-то не заметил, вернее, не обратил внимания, а ведь последнее время она почти каждую ночь у него оставалась.

   - Рыжий, - негромко позвал его Старший.

   - Да, Старший, - так же тихо, но не шёпотом отозвался Гаор.

   - Снежку не жди.

   - А что? - машинально спросил он и, тут же догадавшись, переспросил уже с другой интонацией: - Что?!

   - Затрахали её, насмерть.

   - Кто?! - выкрикнул он.

   И тут же его окружили, зажав плотным кольцом, повскакавшие с кроватей мужчины, схватили за плечи и руки, заведя их ему за спину. И в несколько голосов, не перебивая, а дополняя друг друга, простыми и ясными словами ему рассказали, как забавляли Второго Старого, показывая тому насилие.

   - Любит он это.

   - Сам бессильный, так другие насилуют, а он смотрит.