Том 4. Пьесы 1865-1867, стр. 83
Мнишек
Чтоб ты не улетела
От сокола, московского царя.
Марина
Ты знаешь сам, какой тяжелой цепью
Взаимных клятв, обетов, вздохов нежных
Мы связаны с державным женихом.
Как верны мы, и я и он, друг другу!
И вот за то должна я в заключенье
Сидеть и ждать, когда угодно будет
Великому царю с собою вместе
Меня на трон московский посадить.
Смешной народ, обычаев старинных
Он изменить не может.
Мнишек
Если хочешь
Любимой быть, старайся сохранить
Обычаи и даже предрассудки
Земли, теперь родной тебе.
Марина
Стараюсь,
Хоть трудно мне и скучно привыкать
К поклонам их тяжелым, к дикой речи
И поступи размеренной и тихой…
А мой жених рядиться очень любит:
На дню пять раз переменяет платье.
Мнишек
Понравиться естественно желанье
В таком живом и страстном человеке.
Марина
Мне нравится царицей быть московской,
А царь Москвы и неуклюж, и груб.
Ты на царя похож гораздо больше,
Чем Дмитрий мой, великий император.
Мнишек
Учить тебя не стану; ты сумеешь
И Польши честь, и гонор родовитых
Панов ее достойно поддержать
В Московии; но, кажется мне, слишком
Ты холодна с царем. Он обезумел,
Он все забыл, одной любовью бредит,
То шлет тебе подарок за подарком.
То рядится и только что не плачет.
Марина
А если так, ну, значит, не напрасно
Я холодна к нему. Отец! ты знаешь,
Что, слабые и робкие созданья,
Мм, женщины, всю жизнь у вас под властью,
И только раз, когда страстей горячка
Безумная кипит в душе мужчины,
Холодностью и строгостью притворной —
Имеем мы и власть над ним и силу.
В земле чужой нам золото и жемчуг
Не лишние, алмазы — те же деньги.
Он нам с тобой полцарства обещает,
Короновать меня царицей хочет;
Но я боюсь, что сам-то он недолго
Процарствует. Бояре Сигизмунду
Уж кланялись, просили Владислава,
А если он усядется и крепко
В Московии, кто знает, после свадьбы
Каков он будет! Грубая природа
В нем скажется. Отец, ты знаешь, z chama
Nie bedzie pana [13].
Мнишек
Брось свои тревоги
О будущем! Живи и наслаждайся
Величием и баснословным блеском,
Дарованным тебе любовью царской
И неисчетной царскою казной!
Доверимся герою молодому:
Он ловко взял державу самовластья
И удержать ее сумеет крепко
В своих руках, а ты царя-героя
Великий дух любовью оковала
И удержать в цепях любви сумеешь.
Музыка за сценой. Входит камеристка.
Камеристка
Его величество войти изволил.
Входит Дмитрий в венгерском платье.
Мнишек
Ясновельможный панне, цесаревне
Марине Юрьевне всея России,
Отец ее, пан Мнишек, бьет челом
И милостям ее себя вручает.
Между двоих влюбленных — третий лишний.
Кланяется Дмитрию и уходит.
Марина
Его величество мне извинит
Невольное смущенье; мы так рано
Не ждали вас…
Дмитрий
Холодное смиренье
В речах твоих, почтительная гордость
Навстречу ласк горячих и объятий.
Когда же я, у ног твоих, Марина,
Дождусь любви?
Марина
Величие героя
В челе твоем, высоко поднятом;
Все то, чем я гордилась издалека,
Вблизи меня пугает. Робкой деве
Слепят глаза блестящие наряды,
Толпы вельмож кругом тебя, и роскошь
Даров твоих, и раболепство слуг…
Почтительно сгибаются колена
Перед лицом твоим…
Дмитрий
Любви, Марина!
Одной любви! Одной любовью беден
На троне я. Все то, чем я владею,
Все взято с бою, силой, отнятое.
Марина
Любовь лишь там, где равенство.
Дмитрий
Забудем
Различие! Не царь, а шляхтич вольный
Перед тобой.
Марина
Вам забываться можно,
А мне нельзя.
Дмитрий
Перенесися в Польшу
Мечтой своей! Забудь, что ты в Москве!
Глухая ночь, гремит и воет буря,
Перед окном красавица тоскует
О рыцаре. Чрез горы и потоки
На бешеном, покрытом белой пеной,
Аргамаке он мчится, чтоб украдкой
Обнять свою любовницу.
(Обнимает Марину.)
Марина
(освобождаясь)
Довольно!
Велик простор тебе для самовольства
По всей Москве, а здесь мое владенье!
Царица я убогой этой кельи,
И здесь, за этой дверью, безопасной
Желаю быть.