Том 4. Пьесы 1865-1867, стр. 79
Уходят.
II
Сцена первая
ЛИЦА:
Дмитрий.
Василий Шуйский.
Мстиславский.
Голицын.
Татищев.
Басманов.
Бельский.
Масальский.
Бучинский.
Власьев, царский казначей.
Осипов, дьяк из приказа.
У каждой двери по двое немцев с бердышами.
Передняя комната в новом дворце у самозванца; за ней широкая галерея с цветными стеклами.
(23 апреля 1606 года)
Выходят Татищев, за ним Василий Шуйский.
Василий Шуйский
Куда бежишь? Аль речи не по мысли?
Татищев
Ишь неучи! Уж это мы слыхали!
Обучимся и мы, не торопясь.
Пусть вызовут из Греции монахов!
Так нет, такой науки он не хочет…
Отдай робят в ученье езовитам…
Меня мороз по коже подирает,
Готова брань сорваться с языка.
На драку я пойду, на нож полезу,
Когда шутя о вере говорят.
Какой он царь! Какой защитник церкви,
Когда латинской, езовитской веры
От греческой не может отличить!
Ему одно, что наше православье,
Что ересь их. Кабы одно-то было,
Анафеме бы их не предавали.
А коль одно, так и пускай бы в нашу
Латинцы шли. Вот, значит, не одно.
Татарин, жид, латинец, православный —
Всяк бережет свою; а у царя-то
Какая же?
Василий Шуйский
Ну, значит, никакой.
Татищев
А ты молчишь, боярин, князь Василий
Иванович, иль дакаешь ему
(сквозь зубы)
Проклятому.
Василий Шуйский
К чему же горячиться!
Само себе защита православье,
Гонителей оно не побоится.
И Фока и Ульян-богоотступник
На Бога шли войной, да много ль взяли…
Гонители погибли лютой смертью,
А вера православная стоит.
Входят Голицын и Мстиславский.
Голицын
А вот у нас и свадьба подоспела;
Опять пиры!
Василий Шуйский
Всю зиму пировали,
Играли в зернь да пили без ума;
Опять за то ж!
Мстиславский
Мы свадьбу отпируем,
И кончено, снарядимся в поход.
Василий Шуйский
Куда? Зачем?
Мстиславский
На крымского Гирея.
Василий Шуйский
Какая стать Казы-Гирея трогать
И турского султана задирать!
Кому нужда? Жигмонту, немцам, папе;
А мы в чужом пиру похмелье примем.
На крымцев есть донские казаки:
Пусть режутся; послать свинцу да зелья,
Да денег дать — а после отпереться,
Что нам-де их, воров, не удержать…
Две выгоды: дешевле и без драки;
И волки сыты, да и овцы целы,
Татары биты, да и мы с султаном
В миру живем.
Татищев
Поход задуман в Риме,
И сгоряча наш царь пообещался
Начать войну, чтоб выманить от Польши
Жену да императорское титло.
Со свейским мы поссорились за Польшу,
С татарином и турским за нее ж…
Так с Польшей-то в ладах ли? Не бывало!
Поссоримся и с ней.
Мстиславский
За что?
Татищев
За титло
Непобедимого. На печке сидя,
Ни с кем не воевавши, заслужили
Такую честь, так нам ее подай!
Сбирались-то втроем идти на турок,
А немцы прочь; Жигмонт, угодник папский,
И рад бы в рай, да сеймом вяжут руки;
Останемся как раки на мели.
Мстиславский
Одни пойдем; на что ж новогородцев
И псковичей пригнали на Ходынку?
Василий Шуйский
Да много ль их? Всего восьмнадцать тысяч.
Мстиславский
В Ельце еще сбираются войска.
Василий Шуйский
А деньги где?
Голицын
Велик калым платили;
Рекой течет московская казна
За польскую границу; Афанасий
Обозами возил туда два раза.
Мстиславский
Нет, он один пойдет, не побоится!
Ему война — потеха; спит и грезит
Он о войне; ему без дела скучно.
Татищев
Война — потеха, вера на потеху!
(Показывая в окно.)
И у крыльца поставлен для потехи
Треглавый ад — бряцание велико
От челюстей и пламя из ушей,
Отверзты зубы, и готовы когти
На ухапление. И зрети страшно!
Потехи всё; какое ж дело свято?
Мстиславский
Татищев, ты не очень завирайся!
Не попадись опять!
Татищев
Язык мой — враг мой.
Мстиславский
Басманову ты кланяйся, а то бы
Гулять тебе за Вологду иль Вятку,
Куда Макар телят не загонял.