Это смертное тело, стр. 16
– Никто тебя еще не окрутил? – удивилась Мередит, – Стало быть, женщины Хэмпшира полоумные.
– А ты? – улыбнулся он.
– Я? Я полная идиотка. У меня уже был муж, премного благодарна. Такого больше не повторится.
– Черт побери! – хмыкнул он, – Ты не представляешь, как часто я это слышал. Значит, ты приехала сюда не для того, чтобы отдать мне свою руку и сердце?
– Послушай, Робби, я приехала из-за Джемаймы. Сначала я отправилась в «Королевские кексы» и обнаружила, что магазин закрыт. Потом поговорила с Лекси Стринер, а затем приехала сюда – к Гордону и Джемайме. Там я увидела женщину, Джину Диккенс. Она там вроде бы не живет, но она… Думаю, ты бы сказал «пристроилась». И она вообще не слышала о Джемайме.
– Значит, ты давно не имела от нее вестей?
– От Джемаймы? Нет, – Мередит помедлила, чувствуя себя ужасно неловко. Она серьезно посмотрела на Робби, стараясь прочесть его мысли, – Она, наверное, рассказывала тебе…
– О том, что между вами произошло? – спросил он, – Да. Сказала, что вы поссорились. Впрочем, она не думала, что это навсегда.
– Я обязана была сказать ей, что у меня есть сомнения насчет Гордона. Разве друзья не должны быть честными?
– Согласен.
– Но она лишь ответила: «У Роберта никаких сомнений нет, так почему ты сомневаешься?»
– Вот так и сказала?
– У тебя что же, были сомнения? Как и у меня? Были?
– Были. Что-то такое есть в этом парне. Не то чтобы он мне не нравился, но если она решила завести себе друга, то мне хотелось бы знать его вдоль и поперек. Гордона Джосси я не знал настолько хорошо. Но оказывается, мне и беспокоиться было незачем – да и тебе тоже, – потому что, когда Джемайма с ним связалась, она, по-видимому, выяснила о нем то, что должна была выяснить, и поступила умно, вовремя порвав с ним.
– А поконкретнее? – спросила Мередит и переступила с ноги на ногу. Она совершенно изжарилась на солнце. Казалось, что тело ее тает, как и несчастный шоколадный торт в машине, – Послушай, может, нам уйти куда-нибудь в тень? Пойдем выпьем чего-нибудь. У тебя есть время? Нам нужно поговорить. Я думаю… здесь что-то не так.
Робби взглянул сначала на пони, а потом на Мередит. Кивнул и сказал:
– Только не в паб.
Он повел ее через стоянку к маленькому торговому ряду. В одном из ларьков продавали сэндвичи и напитки. Робби и Мередит пошли со стаканами к краю стоянки, где могучий каштан веером раскинул ветви над скамьей.
Туристы фотографировали пони, которые паслись неподалеку со своими жеребятами. Малыши были особенно привлекательны, но и шаловливы, так что приближаться к ним было опаснее, чем когда-либо. Робби обозрел эту картину.
– Просто диву даешься, – сказал он мрачно, – Взгляни на того человека. Так и напрашивается, чтобы его укусили. А потом потребует, чтобы пони наказали, или станет винить Бога, а может, еще кого. Не хочет понимать, куда заведет его такая назойливость. Думаю, что от некоторых человеческих особей следует избавляться.
– Ты серьезно?
Он слегка покраснел от такого вопроса и взглянул на нее.
– Да нет, – Помолчав, он продолжил: – Она уехала в Лондон, Мерри. Позвонила мне один раз, примерно в конце октября, и сказала, что едет в Лондон. Я было подумал, что на денек – за припасами или чем-то еще для ее магазина. Но она сказала: «Нет-нет, не для магазина. Мне нужно время, чтобы подумать. Гордон говорит о женитьбе».
– Ты в этом уверен? Он заговорил о женитьбе?
– Так она сказала. А что?
– А как же «Королевские кексы»? Зачем ей понадобилось бросать свой бизнес и ехать куда-то для того, чтобы подумать?
– Да. Странно. Я пытался поговорить с ней об этом, но она не стала меня слушать.
– Лондон… – задумчиво произнесла Мередит. Она пыталась соотнести это слово со своей подругой, – О чем ей понадобилось думать? Расхотела, что ли, выходить за него замуж? Почему?
– Она не сказала, Мерри. И до сих пор не говорит.
– Так ты с ней общаешься?
– Ну да, конечно. Раз в неделю, а то и чаще. Она мне все время звонит. Она такая. Ты же знаешь Джемайму. Она немного тревожится обо мне: как, мол, я тут без нее управляюсь. Поэтому держит со мной связь.
– Лекси сказала мне, что пыталась дозвониться до Джемаймы. Сначала она оставляла сообщения на голосовую почту, а потом звонки перестали доходить. Как же ты говоришь с ней?
– У нее новый мобильник, – сказал Робби, – Она не хочет, чтобы Гордон знал ее номер. Он ей звонил, а она не хочет, чтобы он знал, где она находится.
– Думаешь, между ними что-то произошло?
– Этого я не знаю, а она молчит. Однажды я ходил к Гордону, потому что она была взволнована и я хотел поговорить с ним.
– И?..
Он покачал головой.
– Ничего. Гордон сказал: «Ты знаешь то же, что и я, приятель. Я к ней отношусь так же, как и прежде. Это у нее чувства пропали».
– Может, у нее появился кто-то другой?
– У Джемаймы? – Робби поднес ко рту банку с колой и выпил почти все содержимое, – Когда она уезжала, никого не было. Я ее об этом спрашивал. Ты же знаешь Джемайму. Трудно поверить, что она оставит Гордона, не имея никого другого в запасе.
– Да, знаю. Эти ее разговоры об одиночестве. Она не способна быть одна.
– И кто бы стал ее за это винить после гибели мамы с папой?
Оба замолчали, задумавшись о том, какие страхи испытывает ребенок, потеряв в детстве родителей, и как эта трагедия отразилась на Джемайме.
На другой стороне лужайки старик в ходунках слишком близко подошел к жеребенку. Тот поднял голову, но все обошлось. Жеребенок отскочил, и маленькое стадо тоже отбежало. Животные и старик в ходунках по силам были равны друг другу. Старик стал подзывать пони, протягивая морковку.
Робби вздохнул.
– Ну сколько им можно повторять? У некоторых людей вместо мозгов вата. Ты только посмотри на него, Мерри!
– Тебе нужен рупор, – сказала она.
– Мне нужно ружье.
Робби поднялся. Сейчас он, конечно, пойдет к старику. Однако Мередит хотела узнать больше. Кое-что она о Джемайме узнала, но все равно что-то было не так.
– Роб, а как Джемайма уехала в Лондон?
– Думаю, на машине.
И это был ключевой момент. Это был вопрос, которого она боялась. В голове у Мередит зашумело, и, несмотря на жару, по телу пробежала дрожь.
– Нет, – возразила она, – Не на машине.
Робби оглянулся.
– Что?
– Она поехала туда не на машине, – Мередит тоже поднялась, – В том-то и дело. Поэтому я тебя и разыскала. Ее машина стоит в амбаре у Гордона, Робби. Джина Диккенс показала мне ее. Машина стоит под брезентом, словно он прячет ее.
– Ты шутишь.
– Зачем мне шутить? Она его об этом спрашивала, Джина Диккенс. Гордон сказал, что это его машина. Но он на ней ни разу не ездил, и это заставило ее подумать…
У Мередит снова пересохло в горле, как и во время разговора с Джиной.
Робби нахмурился.
– Что такое она подумала? Что происходит, Мерри?
– Это я и хочу узнать, – Она обхватила ладонью его натруженную рабочую руку, – Потому что есть кое-что еще, Роб.
Робби Хастингс старался не поддаваться тревоге. Ему надо было исполнять свои обязанности, и самой главной на данный момент была транспортировка пони в трейлере, так что все его мысли должны были быть направлены на эту задачу. Но в его обязанности входило и благополучие Джемаймы, хотя сестра уже стала взрослой. То, что она повзрослела, не изменило их взаимоотношений. Он по-прежнему был для нее чем-то вроде отца, а она для него – ребенком, младшей сестренкой, сиротой, потерявшей родителей в автокатастрофе, которая произошла в Испании после ужина в выходной день: слишком много было выпито, на дороге оживленное движение, и все случилось мгновенно, когда их подмял под себя грузовик. Джемаймы с ними не было, благодарение Богу. Если бы она поехала с родителями, Робби лишился бы всей семьи. В тот день он находился с ней в их семейном доме да так и остался там навсегда.