Спор между Вийоном и его душою
- Кто это? - Я. - Не понимаю, кто ты?
- Твоя душа. Я не могла стерпеть.
Подумай над собою. - Неохота.
- Взгляни - подобно псу, - где хлеб, где плеть,
Не можешь ты ни жить, ни умереть.
- А отчего? - Тебя безумье охватило.
- Что хочешь ты? - Найди былые силы.
Опомнись, изменись.- Я изменюсь.
- Когда? - Когда-нибудь. - Коль так, мой милый,
Я промолчу. - А я, я обойдусь.
- Тебе уж тридцать лет.- Мне не до счета.
- А что ты сделал? Будь умнее впредь.
Познай! - Познал я все, и оттого-то
Я ничего не знаю. Ты заметь,
Что нелегко отпетому запеть.
- Душа твоя тебя предупредила.
Но кто тебя спасет? Ответь.- Могила.
Когда умру, пожалуй, примирюсь.
- Поторопись.- Ты зря ко мне спешила.
- Я промолчу. - А я, я обойдусь.
- Мне страшно за тебя. - Оставь свои заботы.
- Ты - господин себе. - Куда себя мне деть?
- Вся жизнь - твоя. - Ни четверти, ни сотой.
- Ты в силах изменить. - Есть воск и медь.
- Взлететь ты можешь. - Нет, могу истлеть.
- Ты лучше, чем ты есть. - Оставь кадило.
- Взгляни на небеса. - Зачем? Я отвернусь.
- Ученье есть. - Но ты не научила.
- Я промолчу. - А я, я обойдусь.
- Ты хочешь жить? - Не знаю. Это было.
- Опомнись! - Я не жду, не помню, не боюсь.
- Ты можешь все. - Мне все давно постыло.
- Я промолчу. -А я, я обойдусь.
Рондо
Того Ты упокой навек,
Кому послал Ты столько бед,
Кто супа не имел в обед,
Охапки сена на ночлег,
Как репа гол, разут, раздет
Того Ты упокой навек!
Уж кто его не бил, не сек?
Судьба дала по шее, нет,
Еще дает - так тридцать лет.
Кто жил похуже всех калек
Того Ты упокой навек!
Эпитафия, написанная Вийоном для него и его товарищей в ожидании виселицы.
Ты жив, прохожий. Погляди на нас.
Тебя мы ждем не первую неделю.
Гляди - мы выставлены напоказ.
Нас было пятеро. Мы жить хотели.
И нас повесили. Мы почернели.
Мы жили, как и ты. Нас больше нет.
Не вздумай осуждать - безумны люди.
Мы ничего не возразим в ответ.
Взглянул и помолись, а Бог рассудит.
Дожди нас били, ветер тряс и тряс,
Нас солнце жгло, белили нас метели.
Летали вороны - у нас нет глаз.
Мы не посмотрим. Мы бы посмотрели.
Ты посмотри - от глаз остались щели.
Развеет ветер нас. Исчезнет след.
Ты осторожней нас живи. Пусть будет
Твой путь другим. Но помни наш совет:
Взглянул и помолись, а Бог рассудит.
Господь простит - мы знали много бед.
А ты запомни - слишком много судей.
Ты можешь жить - перед тобою свет,
Взглянул и помолись, а Бог рассудит.
Баллада примет
Я знаю, кто по-щегольски одет,
Я знаю, весел кто и кто не в духе,
Я знаю тьму кромешную и свет,
Я знаю - у монаха крест на брюхе,
Я знаю, как трезвонят завирухи,
Я знаю, врут они, в трубу трубя,
Я знаю, свахи кто, кто повитухи,
Я знаю все, но только не себя.
Я знаю летопись далеких лет,
Я знаю, сколько крох в сухой краюхе,
Я знаю, что у принца на обед,
Я знаю - богачи в тепле и в сухе,
Я знаю, что они бывают глухи,
Я знаю - нет им дела до тебя,
Я знаю все затрещины, все плюхи,
Я знаю все, но только не себя.
Я знаю, кто работает, кто нет,
Я знаю, как румянятся старухи,
Я знаю много всяческих примет,
Я знаю, как смеются потаскухи,
Я знаю - проведут тебя простухи,
Я знаю - пропадешь с такой, любя,
Я знаю - пропадают с голодухи,
Я знаю все, но только не себя.
Я знаю, как на мед садятся мухи,
Я знаю смерть, что рыщет, все губя,
Я знаю книги, истины и слухи,
Я знаю все, но только не себя.
Г. К. Косиков.
О литературной судьбе Вийона
Косиков Г.К. О литературной судьбе Вийона // Вийон Ф. Стихи: Сборник / Составление, вступительная статья и комментарии Г.К. Косикова. - М.: ОАО “Радуга”, 2002. – С. 374-483. (Номера страниц указаны в квадратных скобках.)
Хотя ныне Вийон прославлен далеко за пределами Франции, путь к этой славе был нелегким и занял почти четыре столетия.
Вийон необычен уже для своей собственной эпохи: на современную ему поэзию он не оказал значительного влияния. Показателем здесь может служить количество реминисценций из Вийона у авторов XV века. То, что таких реминисценций мы не находим у “серьезных” поэтов, еще не удивляет: пародийная направленность стихов Вийона была, очевидно, вполне ясна в ту эпоху. Однако же и авторы комических произведений (такие, как Анри Бод, Гийом Кокийяр) парафразировали Вийона достаточно скупо: отдельные выражения, обороты - не больше. Причина, вероятно, в том, что пародии Вийона были истолкованы в духе привычных норм бурлеска и буффонады, а с этой точки зрения он должен был представляться хотя и одаренным, но не очень оригинальным поэтом; ему могли отдавать должное, но вряд ли находили законным признавать в нем “мэтра” в эпоху повсеместного и бурного расцвета самых различных жанров “вывороченной поэзии”.
